Я люблю свою работу? - Страница 24

отсутствие эмоций и глубокая незаинтересованность романтическимиприключениями позволяют ей использовать сердце только лишь попрямому назначению и сохранять рассудок во здравии, мысли – впорядке, душу – в безмятежности. Многие (если не все) считаютБезухову странной, но ей наплевать – она нашла себя в работе и несворачивает с намеченного маршрута.

– Аня, я домойсобираюсь.

– Да? Я тоже,пожалуй, пойду.

Хватаю мобильный ипишу сообщение Кириллу: «Жди в машине». Аня видела его только насвадебных фотографиях, но непременно узнает. Ни к чему лишниевопросы!

Конечно, Кирилл неостался ждать в машине, как его попросили, а стоял на ступеньках уцентрального входа. Даже в темноте невозможно было не заметитьпроизошедшие в нем метаморфозы: побрился, подстригся, подрумянился(не иначе, как в солярий сходил), надушился (можно было и не такусердствовать с одеколоном) и оделся во все светлое (совсем не попогоде). Его глаза блестят, а рот расплывается в радостнойулыбке.

– Зайка, я совсемзаждался! – он чмокает меня в губы.

– Да уж…

– Привет, я –Кирилл, – он обращается к Ане.

– Я так и поняла,– отвечает та и тяжело вздыхает. – Пока, я пошла.

И вот мы осталисьнаедине: я и мой бывший муж.

– Тебе понравилисьцветы? – Кирилл заглядывает мне в глаза, еще раз чмокает в губы иберет за руку.

Он продолжаетчто-то вещать, но я практически ничего не слышу: здравый рассудок,наконец-то расправившись с тщеславием и самолюбием, отчитываетменя, не скупясь в выражениях. «Дура! Зачем ты это делаешь? Хотеласекса – ты его получила! Не хватило двух лет, чтобы понять, с кемимеешь дело? Он – балласт! Отряхнись и иди дальше!!!», – звучит вголове так отчетливо, словно говорящий стоит рядом и кричит мне наухо.

– Слушай, моидрузья отмечают новоселье. Поехали, будет весело! Там куча народу!– Кирилл уже тащит меня к своей машине.

«Опять его друзья?Даже в двадцать лет у нас не было с ними ничего общего, думаешь,они изменились? Пошли его ко всем чертям и отправляйся домой!», –от крика в голове я чуть не оглохла.

– Я устала и хочудомой, – бормочу я, однако продолжаю следовать за Кириллом. – И неодета для вечеринок.

– Проблема? Сейчасзаскочим к тебе и переоденешься!

«Идиотка…», – этопоследние слова здравого рассудка. Он замолкает, и я слышу в головезвуки фанфар.

Конечно же, кактолько входная дверь захлопывается, Кирилл набрасывается на меня,будто хищник на добычу, и поскольку здравый рассудок решительно неподает признаков жизни, я не сопротивляюсь настойчивым ласкамбывшего мужа. Так легко отвечать на его поцелуи, словно это самособой разумеется, словно мне снова девятнадцать лет и у меня естьтолько чувства, но никак не разум. Как результат – снова секс сбывшим мужем, нечем гордиться!

– Зайка, ты –лучшая, – шепчет Кирилл и целует меня.

– Мне надопереодеться, – отвечаю я и отодвигаю его от себя.

Через два часа вдоме друзей Кирилла я уже сижу за длинной барной стойкой,разделяющей кухню и гостиную, и пью коктейль «Идиотка»:односолодовое виски, яблочный сок и лед, смешанные с поцелуямибывшего мужа аккурат через каждые два глотка. Вокруг слоняютсякакие-то люди: они пьют, смеются, обнимаются, целуются, снова пьют,играют в бильярд, поют в караоке, танцуют, снова пьют, ругаются,мирятся… Совсем скоро у меня начинает болеть голова: то ли из-заспиртного, то ли из-за гомона толпы, то ли из-за поцелуевКирилла.

– Послушай, –кладу руку на его колено. – Здесь слишком шумно и накурено: ещенемного, и меня стошнит. Так что давай…

Но я не успеваюзакончить: через весь зал, истошно вопя, несется низкорослыйтолстяк – одноклассник и закадычный собутыльник моего бывшего мужа.Подбежав к нам, он обхватывает Кирилла руками и приподнимает его настуле.

– Ма-а-а-а-кс! –орет Кирилл так, что у меня звенит в голове. – Ты вернулся!!!

Далее следуютобъятья, похлопывания по спине, неистовый смех и, конечно же, дваполных бокала чистого виски, выпитые на брудершафт. Тут толстякобращает внимание на меня и сразу же тянет ко мне свои пухлыеруки.

– Это плохая идея,– произношу ледяным тоном, дабы охладить его пыл.

– Мань, ну ты неизменилась совсем! Ха-ха-ха, – он зачем-то гладит свисающий живот.– Вы снова вместе? Как тебе удалось, чувак? – и он хлопает Кириллапо плечу. – Она же тебя ненавидела!

Тошнота становитсяеще сильнее – я уже с трудом сдерживаюсь. Кирилл хватает мою руку,прижимает к своей груди и с умным видом что-то вещает, а толстяквнимает каждому его слову и одобряюще кивает своей маленькойголовой.

– Прошу меняпростить, – соскакиваю со стула. – Скоро вернусь.

Но я не вернулась:надела шубу, схватила сумку и вышла на улицу. Морозный воздухмедленно, но верно, отрезвляет и приводит мысли в порядок. И чтотолько я забыла в этом ужасном месте? Достаю из сумки мобильныйтелефон и вызываю такси. Оператор обещает, что машина будет черезпятнадцать минут, которые предстоит провести на морозе. Приподнимаюворотник, затягиваю пояс и через высокие сугробы направляюсь квыходу из поселка.

Кирилл спохватилсятолько через час, когда такси уже мчалось по Садовому кольцу. Онпозвонил, но я сбросила вызов, снова позвонил – я снова сбросила.После восьмого звонка он догадался написать сообщение: «Зайка, тыгде?», но я просто выключила телефон и спрятала его в сумку.

Понедельник,18.02.2013.

Оля пришла в 8-15утра: загорелая, отдохнувшая, радостная.