Я люблю свою работу? - Страница 28

писем Рябинова, по большей части содержавших в себе фотографиистройплощадок и пресс-релизы о новых проектах «Авеню», обнаруживаюто, что заставляет мой слух и вовсе не воспринимать чаянияЛандышевой: письмо, отправителем которого является F.Terekhov. «Спасибо за подарок, Мария. До встречи».Коротко и ясно. Тщеславие взвизгивает, и я улыбаюсь.

Понедельник,04.03.2013.

Те, кто думает,что бухгалтер – исключительно женская профессия, очень сильнозаблуждаются! Наш главбух – Семен Степанович Степанов (или Три Эс)– прямое доказательство тому, что мужчины считают ничуть не хужеженщин. Три Эс любит цифры даже больше своей жены, поэтомучастенько задерживается на работе после шести, и даже после восьмивечера. Как же он любит цифры! А еще он любит молоденькуюбухгалтершу Веру Токареву, которая любит сумки Lancel и платки Etro, но на свою зарплату в тридцать пятьтысяч российских рублей позволить себе ни того, ни другого неможет. Зарплату Вере не повышают, потому что все тетечки избухгалтерии знают, что Вера не любит цифры, а цифры – не любят ее.Поэтому Вере приходится любить Семена Степановича, о чем тетечки избухгалтерии тоже знают и даже шепотом обсуждают, чтобы веселее былосводить дебет с кредитом.

Конечно, отчастиТокареву можно понять: в сорок семь лет Три Эс выглядит вполнедостойно – высокий, статный, всегда гладко выбрит и аккуратно одет,спокоен, рассудителен и всегда внимателен к женскому полу. Залысинына голове и наличие живота, несомненно, слегка омрачают достоинстваТри Эс, но, в общем и целом – впечатление он производитположительное.

Только я собираюсьтронуться с места, как вспоминаю, что оставила на рабочем столематериалы для завтрашней встречи. Немного поразмыслив, все-такипринимаю решение вернуться в офис. Поднимаюсь на лифте на четвертыйэтаж и сталкиваюсь с охранником.

– Вы во вторуюсмену? – нелепо улыбаясь, спрашивает он.

– Нет, – отвечаюкак можно менее резко. – Забыла документы.

Что-то пробормотавсебе под нос, он заскакивает в лифт и уезжает. Разве он не долженнаходиться на посту все время? Прохожу в опен-спейс и быстрым шагомнаправляюсь к своему отсеку, но останавливаюсь в нескольких метрах,услышав голос Ани:

– Сема, я не могубольше! Она никогда не оставит нас в покое!

Сема? Что еще заСема? Безухова, похоже, окончательно чокнулась! Продолжаю свойпуть, о чем, достигнув цели, жалею: возле моего стола Три Эссжимает в объятьях Аню и целует ее. Подумав несколько секунд надвозможными вариантами дальнейшего развития событий, решаю объявитьо своем присутствии, откашлявшись в кулак. Аня отскакивает от ТриЭс, как ошпаренная.

– Добрый вечер, –произношу я.

Оба уставились наменя, будто перед ними возник призрак отца Гамлета.

– Добрый вечер,Мария, – спустя минуту отвечает Степанов. – Что ж, я пойду.

Когда онудаляется, мы с Аней долго смотрим друг на друга и молчим.Произошедшее никак не укладывается у меня в голове: она и Три Эс?Это же просто смешно! Полное отсутствие (как казалось) эмоций иглубокая незаинтересованность романтическими приключениями – развеэто все не про Безухову? Разве не она использует сердце только лишьпо прямому назначению и сохраняет рассудок во здравии, мысли – впорядке, душу – в безмятежности?

– Вернулась задокументами, – подхожу к столу и беру в руки папку. – Дозавтра.

– Подожди… Давайпоговорим.

– Ты не должна мненичего объяснять.

– Знаю, новсе-таки объяснюсь. Только не здесь.

В кофейненеподалеку от офиса нет посетителей, поэтому мы занимаем столиквозле окна, что было бы невозможным во время ланча. Официантка,молоденькая девушка с ярко-малиновыми волосами, собранными в двахвоста, подскакивает, едва мы успеваем присесть.

– Меня зовутНаташа. И еще – у нас новый десерт! – радостно сообщает она.

– Отлично, –изображаю улыбку. – Нам два новых десерта и два большихкапучино.

Аня заговорила,только когда официантка удалилась на достаточное расстояние, чтобыне слышать нас.

– Ты, наверное,удивлена…

– Нет, что ты!Всегда подозревала, что Степанов – твой любовник, а с Токаревойкрутит для отвода глаз! – закуриваю.

– Можно? – Анявзглядом указывает на пачку сигарет.

– Ты еще икуришь?

Молча онапридвигает к себе пачку, не без труда извлекает оттуда содержимое,потом какое-то время возится с зажигалкой и, наконец, приложивсигарету к губам, делает маленькую затяжку. Глядя, как неумелоБезухова курит, я не могу скрыть улыбку, но ей, судя по состоянию,вовсе не до смеха.

– Не понимаю,зачем тебе объясняться – я в любом случае никому ничего не скажу, –выпускаю струйку дыма.

– Знаю…Ты – ктоугодно, только не сплетница.

– Кто угодно?Спасибо на добром слове!

– Я не это имела ввиду, – спешит оправдаться она. – Хотя, ты же знаешь, что о тебедумают…

– Все так ужасно?– изгибаю бровь. – Впрочем, лучше не отвечай: предпочитаюоставаться в сладком неведении.

Это, конечно же,ложь. Было бы интересно узнать, что думают обо мне коллеги на самомделе, но я не признаюсь в этом ни Ане, ни кому-либо другому. Зачем?Это все лишь коллеги, ничего личного – просто бизнес. Какое мнедело до их мнения? Тем более, моя репутация чиста, как утренняяроса на альпийском лугу, поэтому и переживать не о чем.

Затушив окурок,Аня продолжает смотреть на пепельницу. Прикусив нижнюю губу, онавертит салфетку в своих длинных пальцах.

– Аня, тебе необязательно объяснять произошедшее. Я даже не уверена, что хочу это