Я люблю свою работу? - Страница 35

13.03.2013.

– Долго же цветыстоят, – разочарованно произносит Лидочка, покосившись на корзину,презентованную мне Тереховым. – Их чем-то опрыскали!

Я даже нереагирую: пусть злится, ей полезно. К тому же, мысли заняты совсемдругим: прошла неделя с момента аудиенции у Петровича, а меня так ине повысили в должности. Впрочем, и не уволили, что не может нерадовать. Рябинов предельно расслаблен: на вчерашнем совещании угенерального его похвалили за хороший технический результат, и дажеОрел был с ним весьма обходителен. Возможно, этого все лишьпаранойя – ничего страшного, никакой интриги нет, и Петрович простопошутил. Тогда почему сомнение продолжает обустраиваться в глубинахмоей души?

День проходитнезаметно: на часах уже 18-00, и сотрудники собираются домой.Первая убегает Лидочка. Она так спешит, что даже забывает чмокнутьв щеку Олю. Ее забывчивость началась с понедельника: именно тогдаЛандышева в первый раз за полчаса до окончания рабочего дняпринялась обновлять макияж. Наверняка не обошлось без очередногокавалера! Похоже, на этот раз все серьезно, потому что раньше онаникогда так не спешила, чтобы пренебречь ритуалом прощания с Олей.Кто знает, а вдруг это тот самый единственный принц, которогоЛидочка ждала тридцать пять лет?

В семь вечераУхова продолжает сидеть за своим столом, уставившись в монитор. Я внедоумении посматриваю на нее через плечо: почему бы ей неотправиться домой, к своему муженьку, ведь никакой работы сейчаснет?

Через полчаса Анявыключает системный блок и прощается с нами, но Ухова даже нереагирует. Да что у нее случилось? Последний раз она пребывала вподобном состоянии два года назад, когда Максим на очереднойтренировке заработал перелом плеча со смещением. Неужели он сновачто-то сломал? Тогда почему Оля все еще здесь, а не втравмпункте?

– Почему ты неидешь домой? – как бы невзначай интересуюсь я.

– Я… попозжепойду. У меня все разъехались. Не хочу сидеть в пустойквартире.

Какая нелепоевранье! Все предыдущие разы Ухова радовалась каждой редкойвозможности отдохнуть от семейных хлопот и даже устраивала себепоход в спа, или в кино, или по магазинам. Что изменилось?

– Давай сходим вкино? Или в ресторан. Я тоже не хочу домой.

Моя ложь воспасение звучит крайне убедительно, но Оля никак не реагирует.Может, она тронулась умом?

– Какие люди! Чегоэто вы тут высиживаете?

Поворачиваюсь всторону говорящего и вижу перед собой Шарова. Он загадочноулыбается, а в его хитрых глазах играют тысячи чертей.

– Могу задать тебеаналогичный вопрос, – стараюсь скрыть раздражение: только Гоши нехватало!

Он морщится(очевидно, по причине моего недружелюбного тона), но уже черезнесколько секунд на его лице снова появляется улыбка, еще болеезагадочная.

– Ну, со мной-товсе понятно: жду, пока все свалят, чтобы натырить канцтоваров,потому что я пропил всю зарплату и не на что похмелиться, – Гошакладет руки в карманы брюк, оттопырив большие пальцы. – Но раз ужвы нарушили мои планы, то с вас выпивка.

– С радостью! –Оля вскакивает с места, прежде чем я успеваю открыть рот, чтобывозразить.

Вообще-то в моипланы не входило распитие спиртных напитков в компании Шарова – мневполне хватает обедов в его обществе. Но Оля, выключив системныйблок, уже повязывает на шею красный платок, поэтому мне не остаетсяничего другого, кроме как последовать ее примеру. И кто тянул меняза язык?

Пока мы ждем лифт,Гоша рассказывает о чудесном баре, в котором нас «напоятпо-королевски». Его хитрые глаза блестят, а с губ не сходитфирменная улыбка. Что он задумал?

– Какой адрес? –спрашиваю я, когда мы выходим из здания.

– Ты на машинесобралась ехать? – он смеется. – Мы же собираемся напиться!

«Только не это! Несмей пить с ним!», – здравому рассудку не до смеха.

– Маш, давайвозьмем такси. Заберешь машину завтра, ничего с ней не случится, –Оля смотрит на меня с мольбой.

«С нами, с намиможет что-то случиться!», – не унимается здравый рассудок, еще разнапоминая, что Шаров – не лучшая компания на вечер.«Конечно-конечно, давай мы пошлем Ухову к черту. Что нам до еепроблем?», – скалится проснувшееся чувство вины и добавляет, что мыуже не раз так делали, посему место в аду нам давно обеспечено –хуже не будет.

– Мэри напряглась?Да ладно? – его, похоже, забавляет происходящее.

– Вовсе нет.Давайте поймаем машину, – отвечаю я со всей решимостью. – Толькобыстрее, потому что мне холодно в пальто.

В слабоосвещенномпомещении шумно и накурено, и я проклинаю Шарова (за то, что он наспривел сюда), а, заодно, и себя (за то, что согласилась за нимпоследовать). Мы проходим первый зал, второй, третий, пока,наконец, не оказываемся возле железной двери. Гоша прикладываетпластиковую карточку, открывает дверь и пропускает нас вперед. Вконце длинного узкого коридора, освещенного напольными торшерами скрасными абажурами – массивная деревянная дверь. «Добро пожаловатьв логово сектантов…», – саркастически произносит здравый рассудок,и мурашки бегут вверх по спине, но я продолжаю плестись за Шаровыми Олей, постепенно замедляя шаг. Мы даже не успеваем подойди кдвери, как она открывается, и нашему взору предстает высокийхудощавый юноша с вьющимися волосами до плеч.

– Привет, чувак, –произносит он и обменивается рукопожатиями с Гошей. – Вау, тыдевочек привел! Проходите, дамы.

Хочу послать егокуда подальше, развернуться на 180 градусов и покинуть это злачноеместо, но Шаров, словно предугадав мои дальнейшие действия,